Фурия Принцепса - Страница 67

Сперва Амара надеялась, что спешка означает отчаяние, но после того, как это действие повторилось несколько раз через точно отмеренные интервалы, стало понятно, что Ворд, как единое целое двигается под указку невидимого хореографа, оперирующего величинами, которые она даже вообразить не могла.

И хотя они редко издавали звуки и никогда не разговаривали, Ворд знал куда идти, когда ударить, где искать пищу, укреплять слабые места.

Коммуникации и дисциплина Легионов в сравнении с ними выглядела незрелой и детской.

Это было безумием, все это, чистым безумием, здесь в Цересе, в самой Амарантской Долине, давно освоенной, спокойной, самой родной, в сердце Империи.

Тем не менее это была ее обязанность, увидеть это все и запомнить, что она и делала. Она наблюдала, она записывала все, что видела, и сравнивала свои заметки с заметками Бернарда, чтобы быть уверенной, что она ничего не пропустила из замеченного мужем и наоборот.

Спать было сложно. Они отдыхали по очереди, всего лишь по несколько часов, когда были уверены, что могут позволить себе остановиться и ухватить немного сна.

Если Амара лежала слишком долго, то все увиденное ей снова и снова проносилось перед ее глазами, а даже одиночный вскрик во время сна мог иметь самые ужасные последствия.

Она не могла себе позволить провалиться в глубокий сон и постоянное напряжение, нахождение в неослабном внимании, стрессе и беспокойстве было серьезным ударом.

Она понимала это, потому что даже когда она сама впадала в оцепенение, она могла наблюдать это постоянное давление на Бернарде, лежавшее тяжелым грузом на его плечах.

Его зелёные глаза, которые последние несколько лет становились всё более измученными заботами, теперь явно были обеспокоенными, даже если он спокойно вёл постоянное, непрерывное наблюдение за местностью вокруг них — когда она вообще видела его, во всяком случае.

Большую часть времени он был столь же невидим для неё, как и она для него, и они замечали перемещения друг друга только благодаря тому, что оба знали, куда они намеревались двигаться, и слабым звукам при передвижениях.

Но невозможность поговорить с Бернардом, особенно после зрелища Ворда, расправляющегося с последней группой беженцев, была ещё хуже.

Намного хуже.

Она переплела свои пальцы с его и крепко вцепилась в его руку.

Он сжал её руку в ответ, чуть менее осторожно, чем она ожидала, и она поняла, что он был точно также расстроен, взбешён и возмущён, как и она.

Но им придётся продержаться ещё чуть дольше. Если Первый Лорд был прав, битва за Церес должна заставить заклинателей Ворда начать действовать в открытую, и это позволит Бернарду и Амаре как следует их рассмотреть.

Когда дело будет сделано, они смогут выбраться из этого кошмара и сообщить о том, что они узнали.

Они прижались друг к другу в темноте, в то время как Ворд готовился напасть на Церес.

Врагу потребовалось меньше суток, чтобы стянуть свои войска и начать атаку на город.

Амара и Бернард находились менее чем в полутора милях от стен Цереса, которые видели за широкой долиной из заброшенного стедгольда, расположенного на вершине невысокого горного хребта.

Они притаились в развалинах старого кирпичного склада, разрушенного стволом упавшего от старости большого дерева.

При других обстоятельствах стедгольдеры, вероятно, построили бы на его месте новый склад — старый был достаточно древним, чтобы развалиться на части в любом случае.

Вместо этого старое строение так и осталось лежать в развалинах вместе с остатками рухнувшего дерева, и это обеспечило им прекрасное убежище.

Бернард смог использовать ветви и листья дерева, вместе с травой, все еще растущей вокруг склада, чтобы спрятать их за завесой магии дерева, Амара же окутала их слоем тонкой паутины, сотканной магией воздуха, чтобы скрыть от ворда их запах и высокую температуру их тел.

Кроме того, Бернард устроил свою земляную фурию под фундаментом здания, скрывая их от любого возможного наблюдения с помощью магии земли.

С дополнительной защитой их меняющих цвет плащей они были замаскированы настолько, насколько это вообще было возможно.

Прошло около получаса после наступления ночи, как ворд выступил вперед в полной тишине и в едином ритме.

В течение нескольких секунд ничего не происходило, а затем Церес внезапно озарился светом.

Амара задержала дыхание. В обычных условиях Легион использовал бы стрелы и пламя своих лучников и Рыцарей, бьющих мощными залпами со стен, как только враг окажется достаточно близко.

Цель заключалась в том, чтобы сломить вражеский дух в самом начале осады, вынудить врага понести тяжелейшие потери в первые моменты нападения на город, донести до умов вражеских солдат и командиров мысль, что захват Цереса обойдется им слишком дорого.

Но против ворда такая война умов была бессмысленна, так же, как и многие отработанные годами методы и тактика Легиона — и большинство легионеров Цереса это уже узнали.

Ни одна стрела не полетела со стен Цереса. Ни одна огненная вспышка не сорвалась с них.

Город, пострадавший в бою от осады Легионов Верховного лорда Калара, все еще со следами разрушений, стоял ярко освещенный, тихий, и казался уязвимым для черного прилива, надвигавшегося на него.

Амара нашла своими пальцами пальцы Бернарда. Она схватила руку мужа и крепко сжала ее, когда волна Ворда разбилась о стены Цереса.

Ни одного звука или движения не доносилось из ярко освещенного города. Ни один меч не поднялся в сопротивлении, ни один легионер не противостоял врагу.