Фурия Принцепса - Страница 124

124

— Так, чтобы и для нее была польза.

— Именно.

— Индивидуализм — высокопродуктивен, — сказала королева спокойным голосом.

Затем ее очертания размылись, и Амара увидела отблеск темного, зелено-черного хитина на кончиках бледных пальцев королевы, когда они вырвали половину горла Ладьи.

Сердце Амары почти остановилось от немыслимой, внезапной жестокости и скорости нападения. Она с трудом подавила крик, и с ним порыв кинуться на защиту раненой женщины.

Ладья издала звук, больше походящий на влажное хрипящее удушье, чем на какое-либо слово. Она конвульсивно перекатилась на один бок, ее руки и ноги мелко дрожали.

Из зияющей раны на шее хлынула кровь.

Королева Ворда стояла над умирающей женщиной со спокойным заинтересованным выражением на лице, глядя вниз немигающими глазами.

— Что, — спросила королева, — такое Маша?

Леди Аквитейн наблюдала спокойно, с отстраненным выражением. Несмотря на это, она отвела взгляд от умирающей женщины и сказала:

— Это — женское имя. Возможно, ее сестра или ее ребенок.

— А, — сказала королева Ворда. — Кто такая графиня Амара?

Ее голова немного наклонилась, а неприятные, фасеточные глаза блестели в свете факелов и магических ламп.

— Женщина. Не взятая.

Голова Леди Аквитейн резко дернулась в сторону королевы.

— Что?

Королева посмотрела на нее без выражения.

— Ее разум. Предсмертный всплеск активности.

Леди Аквитейн подскочила к Ладье, наклонившись, слегка повернула голову женщины набок, и ее глаза распахнулись в узнавании.

— Кровавые вороны.

Она глянула на Бренсиса и отрывисто бросила:

— Исцеляющую ванну, живо.

Она накрыла рукой зияющею рану на шее Ладьи, ее глаза сузились.

— Вы чуть… Вороны, рана такая…

Она оглянулась и прорычала:

— Бренсис!

— А что ты делаешь? — Спросила королева, с вежливым интересом.

— Эта женщина — агент Гая Секстуса, — твердо сказала Леди Аквитейн.

— Возможно она владеет информацией, которая —, - вздрогнув, она внезапно запнулась.

— Мертва, — невозмутимо констатировала Королева Ворда.

Чтобы подтвердить свои слова, она преподнесла к лицу комок кровавой плоти, которую она все еще держала в своих руках и откусила от него маленький кусочек.

Пятна крови Ладьи на подбородке королевы Ворда были ещё настолько горячими, что пар с них поднимался в прохладный ночной воздух.

— Что вы знаете об Амаре? — спросила Леди Аквитейн.

— А что?

— Поскольку это могло быть важно, — ответила Леди Аквитейн, тщательно скрывая раздражение, скрытое в собственных словах.

— Что?

— Поскольку она также является шпионом Гая, — ответила Леди Аквитейн,

— Она и Ладья сотрудничали и прежде.

Ее глаза резко сузились.

— Амара должна быть здесь.

Амара почувствовала, как приступ ужаса соединился в груди с беспомощным гневом и тоскливой жалостью, и подавила их, призывая Цирруса.

Позаимствовав быстроту от фурии ветра, она отвела руку назад и бросила каменный нож в леди Аквитейн, оружие издало резкий треск, как кнут, когда полетело в неё, вращаясь для Амары с почти ленивой грацией из-за ускоренного фурией восприятия.

Прицел Амары был точен. Тяжелый каменный нож попал Леди Аквитейн правее центра ее груди прямо в дрожащего Ворда … тварь, которая там прицепилась.

Нож, сделанный фуриями из тяжелого гранита, был бы плохим инструментом в повседневной жизни, из-за довольно тупого лезвия, но для намеченной сейчас для него задачи — разделения плоти паразита и жертвы, был более чем великолепным.

Общая масса кинжала сделала его наконечник столь же смертоносным как у любой стрелы или лезвия из стали, особенно с той скоростью, с которой Амара его метнула.

Нож, проломился через Ворда-паразита так же легко, как через гнилое яблоко, и, взломав ребра, сбил с ног свою жертву на землю.

Амара заскрежетала зубами, настолько плохим и ошибочным оказался её план, но легче от этого не стало.

Бренсиса, убежавшего, чтобы принести ванну, нигде не было видно, но леди Аквитейн — нет, Инвидия, злобно подумала Амара, потому что она не была больше Гражданином Алеры — могла мгновенно сорвать завесу Амары.

Поэтому, прежде чем ноги Инвидии успели удариться о землю вслед за плечами, Амара повернулась и прыгнула ввысь, призвав Цирруса подхватить её в воздухе.

Ноги Амары были примерно в семи футах от земли, когда она почувствовала руки, как каменные жернова охватившие её лодыжки через мягкие сапоги.

В отчаянии она призвала Цирруса нести её с еще большей силой, вытащила из пояса свой стальной кинжал и замахнулась, чтобы вонзить его в противницу с молниеносной, ослепительно быстрой яростью выработанного тренировками инстинкта.

И всё же, какой бы стремительной она ни была, королева Ворда была быстрее.

Она выпустила одну из ног Амары и широко растопырила пальцы бледной руки.

Амара успела понять, что рука королевы была ещё мокрой от крови Ладьи, когда остриё кинжала пронзило ладонь королевы в центре.

Её реакция была не больше, чем если бы Амара воткнула нож в землю.

Без всякого выражения, кроме постоянной концентрации, королева Ворда вывернула запястье, нож ещё торчал в её ладони, и выхватила его из руки Амары.

Амара пнула её одной ногой, пытаясь вырваться из по-прежнему крепкой хватки королевы, пока они, хотя и медленно, продолжали подниматься над внутренним двором, но руки Ворда были нечеловечески сильными.

Ее чуждые глаза сверкали ещё ярче, королева Ворда карабкалась вдоль тела Амары, перебирая руками, и Амара почувствовала с горячими вспышками колющей боли, как остриё кинжала два раза вонзилось в её плоть.

124